Я верю в гороскопы и предсказания

– Неужели новые впечатления никак не могут отвлечь от былого?

– Я с большим трудом теперь заставляю себя смотреть на Град Петров как на произведение искусства, а не на город, который истязал и мучил меня. Тем не менее, на гастроли у вас я соглашаюсь охотно. Публика очень теплая. Кроме того, все мои близкие родственники до сих пор тут живут.

– Похоже, что вы сентиментальны...

– Очень. Недавно смотрела по телевизору спектакль «Дальше – тишина» с моею любимой Фаиной Раневской и плакала... С удовольствием перечитываю «Сто лет одиночества». Мне сейчас хочется таких долгих больших романов. А для души у меня всегда есть Хемингуэй, которого я безумно люблю и к которому все время возвращаюсь. Мне нравится Моцарт, Шопен и Рахманинов. К тому же я родилась под знаком «Рыбы». Я верю и в гороскопы, и в предсказания. Люблю цветы и очень чувствительна к запахам.

– Зачем вы так много гастролируете?

– Наверное, просто не умею отдыхать. Мне необходимо ощущение того, что я просыпаюсь утром и иду на репетицию. Я не знаю, что делать дома. Тем более дети теперь живут отдельно. Я трудоголик и по натуре, и по необходимости – тут все совпало. Стационарного театра я, как огня, боюсь. В антрепризе, где сейчас работаю, все любят друг друга, все заинтересованы и творчески, и материально, чтобы и другой создавал шедевр. Там нет зависти, лести.

– Ваши дети пошли по вашим стопам?

– Дочь Лиза – выпускница факультета журналистики. Ей все время предлагают сниматься, но она пока отказывается. А вместе с сыном Филиппом мы играем в спектаклях. Но еще не факт, что они пошли по моим стопам. Это их жизнь.

– Вам нравится работать с молодежью?

– На съемочной площадке молодежь обычно очень старается. Что-то у них получается, что-то нет. Мне очень жалко всех юных актеров. И я испытываю к ним больше не партнерские, а материнские чувства.

– На личную жизнь время остается?

– Ее мне заменяет дружба с людьми, с которыми я работаю. Мне страшнее потерять их любовь, чем хотелось бы приобрести любовь одного какого-то индивида.

– Наверняка вы часто посещаете салоны красоты?

– Нет, я поклонница радикальных методов омоложения. Никакие кремы от морщин, поглаживания и массажи не помогут. Надо начинать заниматься своей внешностью лет с 25. Потихонечку, чтобы потом организм не испытывал бешеный стресс во время различных процедур или диет. Если бы раньше пластическая хирургия была того же уровня, как сейчас, я бы еще тогда начала делать операции. Недавно увидела в каком-то журнале свои старые фотографии. И где они их только выкопали?! У меня на фото «мешки» под глазами висят на пол-лица, как у старого бульдога. А мне там всего лет 30.

– Что для вас работа в телесериалах?

– Я уже втянулась. Приходится за один день снимать несколько серий. Интересно становится, когда раскрепостишься, и тебя уже не держит текст. Первое время я боялась, что не смогу осваивать так много текста. Теперь понимаю, что это ничего не стоит. Я его прочитываю и через минуту уже знаю. А дальше существую в свободном полете. Конечно, есть режиссер, но очень многое я предлагаю сама.

– Говорят, вы вспыльчивая женщина...

– Не сдерживаю себя, когда это касается моих детей, когда они не так оденутся, когда не так скажут, не то сделают. А что касается других людей, я никого, надеюсь, не обидела, а если обидела, то очень виновата. Недавно вот вспылила против одного режиссера. Начала какую-то кампанию против него. А потом он как-то пришел, и мне показалось, что его уволили. Боже мой, как я перепугалась! Пошла умолять, чтобы его не трогали, стала с ним дружить, встречала хлебом-солью, целовала...

– А вы не хотели бы попробовать себя в качестве режиссера?

– Я – артистка. По-иному на хлеб зарабатывать не могу, не хочу.